Дональд Трамп
обнародовал стратегию национальной безопасности. Этот документ, призванный стать своеобразным внешнеполитическим манифестом президента США, отражением взглядов на задачи, стоящие перед Америкой, носит во многом революционный характер. Главное новшество: впервые четко и недвусмысленно к числу источников основных угроз стране отнесен Китай. Это дает и новый взгляд на отношение к России.
Обнародование доктрины национальной безопасности США – это всегда знаковое событие. По нему можно судить, если не о векторе, которому будет следовать в ближайшее время американская внешняя политика, то уж по крайней мере, о взглядах президентов страны на этот вектор. Каждый подобный документ — это еще и свидетельство того, насколько важны хозяину Белого Дома на данном этапе вопросы внешней политики, по сравнению с сугубо внутриамериканскими делами.
Уходивший со своего поста Барак Обама, чей второй президентский срок прошел в боях за реформу медицинского страхования, в 2015 году представил 35-страничную стратегию национальной безопасности. В ней были упомянуты не только ИГИЛ (организация запрещена в РФ), но и, например, борьба с изменениями климата.
Аналогичный документ, представленный Трампом, оказался в два раза больше по объему, и места таким, с точки зрения нынешнего президента, пустякам, как климатические изменения, в нем не нашлось. Угрозой номер один больше не является аморфный враг – мировой терроризм, олицетворяемый то ИГИЛ, то Аль-Кайдой. Главный вероятный противник сугубо конкретен: Северная Корея. Преимущественно ей адресованы угрозы, которыми изобилует 67-страничная стратегия. Ясно, что северокорейская ядерная программа станет той головной болью, которая будет мучить нынешнюю американскую администрацию. Прогнозируемыми были и антииранские, а также антироссийские пассажи в стратегии. Необходимо отметить, что Трамп, хоть и явно без особого энтузиазма и конкретики, вставил в число прегрешений нашей страны и предполагаемое вмешательство во внутриамериканские дела. Основная претензия к России всё та же: стремление восстановить свою сферу влияния в соседних странах.
Подлинным же новшеством стратегии стало то, что угрозой США недвусмысленно назван Китай. Он, наряду с Россией, отнесен к числу ревизионистских стран, бросающих вызов мировому порядку. Причем, судя по тексту документа, Пекин в лагере «ревизионистов» — сила главная, а претензии к нему чуть ли не более серьезны, чем к Москве.
Велик соблазн объяснить, как это порой делают, антикитайский настрой нынешнего хозяина Белого дома его личными «тараканами в голове» или, еще того хуже, тлетворным влиянием советников (тут подозрение чаще всего падает на экономиста Питера Наварро, на чьи советы очень полагается Трамп). Однако следует признать, что включение Китая в список пока не врагов, но уже соперников Америки было закономерно. К этому всё и шло.
Можно вспомнить еще далекие времена до 11 сентября 2001 года, когда о «китайской угрозе» говорил тогдашний президент Джордж Буш-младший. Нельзя не упомянуть и ту же стратегию Обамы от 2015 года, где содержатся пусть осторожные, но все-таки выпады против Пекина. Можно, наконец, обратить внимание на многолетнюю дискуссию в США, вышедшую за рамки чисто академических политологических кругов, о том, к чему же приведет экономический симбиоз, в котором вот уже много лет находятся Китай и Америка. Станет ли Поднебесная страной, которая при определенных обстоятельствах все-таки впишется в мир по-американски на правах младшего партнера, или она попытается его разрушить? Ответ на этот вопрос, который дал Трамп, похоже, однозначен: не станет.
